Было самое время начинать вести календарь "до возвращения домой осталось..." Пятидесятилетнее путешествие Кассандры по Алгору подходило к своему логичному концу. С одной стороны, было немного жаль того, что всё уже посмотрено, всё изучено. Какой смысл в такой долгой жизни, когда в определённый момент осознаёшь, что побывала везде, где только хотела, и уже ничто не способно удивить? Но параллельно этой тоске, какая бывает только у повидавших виды путешественников, ощущалась и какая-то детская радость. Возвращение домой, возможность пройтись по местам своих лучших лет детства и юности, вдохнуть тяжёлые запахи шумного города, встретиться с давно покинутой приёмной семьёй... Море планов и стремлений. И всё же, Кас не спешила уезжать. Ей нравился этот город-порт, где оборотни - желанные гости, а не вечно оплёванные и преследуемые путники, а то и рабы. Девушку уже успели узнать и полюбить здесь, множество жителей обрело покой и потерянное здоровье благодаря странствующей целительнице. С неё даже перестали уже требовать деньги. Кассандра просто приходила в любую таверну, где её встречали приветственными воскликами, вскидывала на плечо свою скрипку или брала в руки гитару, и музыка её души находила выход во множестве песен мира, что могли найти путь к любому, даже самому чёрствому и несчастному сердцу, принося вместе с собой любовь и немного душевного тепла, которых так не хватает большинству живых существ. После концерта её ждала приятная компания, пища и кров. А что ещё нужно вечной страннице?
Но, день шёл за днём, месяц за месяцем, и девушка поняла, что настало время попрощаться с этим гостеприимным городом с грубоватой, но добродушной и благодарной публикой. Она собрала все возможные ингредиенты, пообщалась с уважаемыми ведуньями и шаманами, каких только смогла найти. Дальний дал своей гостье всё, что мог, она в свою очередь ответила тем же. Больше им нечего было друг от друга приобрести, а потому, настала пора прощаться.
Кассандра никогда не относилась с городам, как просто к местам большого скопления представителей различных рас. Они представляли собой нечто большее - невероятные живые организмы с живыми пульсирующими сердцами - центральными площадями и неостановимо циркулирующей кровью - людскими потоками, передвигающимися по улицам-кровеносным сосудам. Днём город совершал вдох, переполняясь энергией, жизнью, людьми, а ночью - выдох, как бы затухая и успокаиваясь до следующего восхода солнца. Дальний успел стать для девушки добрым другом, которого она любила и понимала, жила с ним в одном ритме, чувствовала его настроение и намерения. А как же покинуть друга не попрощавшись?
Взяв с собой верную подругу-скрипку, Кас направилась к мысу, где как всегда кипела жизнь. Она бы сыграла прямо в порту, для кораблей, мерно покачивавшихся на волнах, моряков, чаек, корабельных крыс... Но её бы не услышали. В чём смысл музыки, когда она не находит ни в ком отклика? Поэтому, Кас решила слегка пройти вдоль берега, выйдя на смотровую площадку, которая с одной стороны, была обращена к морю, а с другой - устремлена к городу, обнаруживая совершенное равновесие между двумя стихиями, который Дальний объединил в себе.
Девушка положила футляр со скрипкой рядом с собой и позволила себе пару минут насладиться красотами морского пейзажа. Мачты кораблей в низлежащем порту гипнотически покачивались, солнечные блики скользили по мерным волнам, отражаясь прекраснее всякого света на гранях бриллианта. Морской, переполненный солью воздух, приятно колол лёгкие и в целом очень бодрил. Вдохнув полной грудью, Кассандра тряхнула волосами и принялась распаковывать инструмент. Прохожие начали потихоньку собираться. Девушка, приехав в порт впервые, выступала здесь же, так что неудивительно, что нашлись те, кто её узнал. Привычно и довольно быстро настроив инструмент, удовлетворившись чистым и резким нотам, которыми он откликнулся на её безмолвный вопрос "всё ли в порядке?", заданный при помощи густо наканифоленного смычка. Всё было готово. Баллада потекла со струн, смешиваясь с воздушными потоками и обволакивая слушателей, перила, деревья. Если бы Кассандра могла петь и играть одновременно, она непременно бы это сделала, но её подбородок был занят стратегически важной задачей - поддержкой корпуса скрипки, а потому, ей оставалось лишь проникновенно выводить основную мелодию, которой так и хотелось следовать, подпеть. Баллада была о девушке, что разгневала морскую нимфу, приглянувшись богу морей больше, чем она сама, безнадёжно влюблённая в него. Ведомая жаждой мести, водная бестия вознамерилась утопить бедняжку, но божество ведало всем, что творится на водных просторах и смогло спасти девушку, обратив её в реку, впадающую в подвластное ему море, тем самым слив их вместе в единое целое навеки. Нежная мелодия скрипки сама стала водой, которая видела эту историю, а теперь переливисто журчала о ней, стремясь на своём собственном языке донести суть до слушателей, не дать красивому повествованию кануть в лету. Но слушатели не могли понять слов, а лишь следовать тому эмоциональному позыву, что осознавали, и от этого Кассандра ощущала тяжесть невысказанной песни на душе, с чем ничего не могла поделать, а потому ещё более чувственно принималась атаковать струны.

Звук полнился всё новыми и новыми нотами, а Кассандра украдкой, приоткрыв один глаз, наблюдала за зрителями. Ей было незачем смотреть на гриф, пальцы сами знали свою работу и уверено вели мелодию всё в новые дали. Сладким мёдом удовольствие зрителей лилось на душу и немного на самолюбие музыкантки. Каждый творец, как бы он не отнекивался, жаждет быть оценённым, а потому с трепетом в сердце наблюдает за малейшей переменой в лицах, жестах, голосах публики. Но всё было благополучно, слушатели замирали и воодушевлялись вместе с мелодией, создавалось впечатление, будто девушка самолично своим длинным смычком, как волшебной палочкой, управляет их поведением напрямую.
Блаженно улыбнувшись, Кас снова прикрыла глаза и отдалась потоку лившейся из-под её пальцев баллады, и именно в этот момент неожиданно раздались звуки той же песни, но исходившие совсем не от её инструмента. От неожиданности, девушка вздрогнула, из-за чего смычок на мгновение заехал на гриф, затушив звук там, где тот должен был взвиться. Быстро опомнившись, Кассандра стрельнула глазами в поисках того наглеца, что так неожиданно и дерзко вмешался в её самозабвенную игру. Она заметила менестреля, который на своей лютне выводил побочную мелодию, поддерживающую её партию. Весьма прилично выводил, стоит заметить, хотя девушке не сразу удалось подавить внутри себя смесь удивления и негодования, чтобы заметить это. Однако, нота лилась за нотой, а мелодии двух струнных инструментов сплелись так гармонично, что музыкантка мигом забыла все обиды и с невероятным удовольствием вживалась в новообретённую идиллию. Этот необычный дуэт привлёк ещё больше людей. Не только сами менестрели оказались во власти музыкальной магии, но и все слушатели, как будто на минуту смогли заглянуть в удивительный мир стройных нотных станов и всевозможных гармоний, обычно доступный только избранным.
Лютня ненадолго затихла, но лишь для того, чтобы позволить менестрелю дать волю бархатистому голосу, напевшему первые строки баллады. Кассандра довольно быстро перешла на побочную партию, чтобы не соревноваться с вокалом, но поддержать его, дать необходимую платформу. После небольшого проигрыша лютня зазвучала вновь и Кассандра поняла, что и у неё смолчать не получится. Доведя мелодию скрипки до логичного затухания, она сняла инструмент с плеча выпрямилась и запела... Вы подумали, что сейчас будет описание звенящего сопрано, который бы подобало иметь столь изящной девушке? Ни в коем случае. Кассандра обладала довольно редким контр альто и свои куплеты пропела в унисон тем, что только кончил выводить юноша:
- В тонкий такт им плещется кудрявая
Белогривая свободная волна.
Ту встречают скалы пьедесталами,
И поёт для них, поёт она:

Речка та в миру не знает имени -
Не давал его ей Посейдон,
А людское кануло во времени
И забылось, словно дивный сон.
Мягкий бархатистый глубокий голос девушки неожиданно мощно вырвался из взволнованно вздымающейся груди. Он слишком долго томился внутри и теперь рвался наружу, подобно птице, чтобы возвестить всему миру об удивительной истории, которую тот мог знать до этого лишь по эмоциональному наполнению, а сейчас поймёт суть.
Девушка закончила вступление баллады и хитро взглянула на присоединившегося к ней менестреля. Она ясно давала понять, что инициатива наказуема. Продолжив напевать мелодию, она легко дирижировала рукой, чтобы показать тому, что хочет дальнейшие слова баллады пропеть дуэтом.

Её жест был понят и принят. Возможно, если бы менестрель не показал её перед этим своего голоса, она бы усомнилась в надобности дуэта, но теперь, когда они оба имели возможность узреть воочию возможности друг друга, не сделать этого она просто не могла. Сколько раз девушка исполняла эту балладу? Десять? Пятьдесят? Тысячу? Шанс изменить её до неузнаваемости союзом двух сильных голосов выпадал ей мягко говоря не столь часто. Разумом Ариды полностью владела музыка. Чувство ущемлённого творческого эго? - Куда там! В её обычно спокойной, как широкая река, душе бурлил неуёмный детский восторг, стоило больших трудов преобразовывать эту неспокойную плещущуюся энергетику в ровный и сильный голос.
Обычно сыгровка с другими музыкантами мешала ей целительствовать. Посторонние звуки мешали и сбивали процесс, требующей невероятной сосредоточенности, но в этот раз по-другому было всё. Она чувствовала, что голос этого незнакомого ей менестреля, нежная мелодия, извлекаемая его тонкими музыкальными пальцами из лютни, не просто не препятствовали привычному смешиванию музыки и лечения, но во много раз усиливали его. Этот феномен поразил её до глубины души, однако сейчас было не время выяснять причины происходящего. Мелодия, как ветер перемен уносил Кассандру, её мысли, чувства, бытие всё дальше и дальше от этого места. Если обычно девушка, казалось бы, становилась живой свидетельницей описываемых в балладе событий, то сейчас она и этот менестрель превратились в реинкарнацию главных героев, которые восстали из морской пены, чтобы поведать о своей удивительной истории людям, оборотням, вампирам, всем столь разным, внешне, но столь же ранимых и чувствительных внутренне существ. Весь подлунный мир должен быть трепетать от трогательной повести, нежно улыбаться при мыслях о невероятной силе любви, и тихо ронять слёзы, понимая, как трагедия стоит за ней.
В момент описания вероломного поступка нимфы, девушка на минуту оставила слова юноше, а сама воспользовалась передышкой, чтобы подчеркнуть всю драму искристым и нервным скрипичным проигрышем. Кассандра терзала струны, буквально вырывая из них звуки. На кульминационной коде струна "ми", самая тонкая из всех, не выдержала напряжения и лопнула на самом пике. Девушка коротким взглядом проводила ту в добрый путь и стремительно переместилась на вторую по высоте "ля". Для того, чтобы не потерять нить мелодии, ей приходилось зажимать струну буквально на самом краю грифа, всё время чувствуя его острую кромку, которая напоминала, что одно неловкое движение пальцев грозит срывом мелодии на самом ответственном моменте. Однако, Ариде не грозил подобный позор. Она играла столько, сколько себя помнила, как сознательную личность. Ей не было нужды считать, 80 или все 90 лет в её руках поёт этот инструмент; никакими цифрами не описать то единство, которое установилось между девушкой и скрипкой.
И вот, два голоса продолжили вести балладу вперёд. Кассандра стояла полубоком к зрителям для того, чтобы иметь возможность смотреть на своего невольно нарисовавшегося партнёра. Он как-будто бы излучал свет. Вот почему мелодия обладала такой силой - две души сплелись в одну, для того, чтобы даровать ей жизнь, извлечь из глубин забвения короткой человеческой памяти. Кассандра уже не знала, кого тянет к этому загадочному черноволосому юноше - героиню баллады, которую она сейчас воплощала или её саму. У девушки кружилась голова от ощущения сильного дыхания и голоса, идущего прямо из глубин её груди, она закрыла глаза, чтобы как можно лучше запечатлеть это невероятное ощущение в своей душе. Ей бы хотелось, чтобы эта песня никогда не кончалась, но вот, два голоса, сойдя буквально на нет, прошептали последние слова:
...Навеки им не помнить больше горя,
А вечно лишь шептать: "Тебя люблю!"

Громкий отчаянный завершающий аккорд выдернул их из того волшебного мира обратно, к тихой гавани, скрипу покачивающихся мачт, обыденным заботам, которые вновь нескончаемым мерным потоком закружили собравшихся вокруг них зевак. Кто знает, от скольких болезней они сегодня избавились. А ведь если подумать, тут совсем недалеко больница, выходящая окнами на смотровую площадку... Девушка почувствовала невероятную слабость в ногах, голову окутывал туман...
Перебор - судя по ощущениям, в соседствующем с ними учреждении были неизлечимо больные. Кассандра чувствовала себя выпитой до дна. Покачнувшись, она ухватилась за поручень и едва удержалась от того, чтобы не рухнуть прямо на мостовую.
-Прошу простить меня за мою наглость, но я просто не сумел пройти мимо такого талантливого исполнения - собравшись с последними силами, Арида улыбнулась и повернулась к незнакомцу, слабо кивнув в ответ на комплимент.
-Нет, правда, надеюсь Вы на меня не обиделись.Это..как-то спонтанно вышло
Всё ещё держа в одной руке скрипку, Кас пожала плечами и попыталась сделать небрежный жест, махнув рукой и сказав:
- Пустяки... - не успев закончить мысль, девушка потеряла равновесие, нелепо качнулась и ей пришлось буквально повиснуть на новом знакомом, чтобы не упасть. Получилось что-то вроде спонтанных объятий. Попытавшись отстраниться, девушка поняла, что не в силах этого сделать, странное онемение охватило тело.
- Прости...- пробормотала она, - Не мог бы ты мне помочь? - давно Кассандра уже не чувствовала себя настолько жалкой и беспомощной. Куда делась та невероятная внутренняя сила, которой только что полнилась эта девушка? Спасла кому-то жизнь (а может и не одному), наверняка, но этого она не узнает.

В голове стучала только одна мысль. Обратиться, срочно обратиться, убежать, свернуться комочком и восстановить внутренние ресурсы. Оборотни любят спорить, какое состояние для них более естественно - человеческое или же звериное - однако, для Кас такой вопрос даже не стоял. Для неё было более, чем очевидно, что оставаясь в обличии двуногого, её коэффициент полезного действия просто несравнимо меньше, чем когда она становится мощным, переполненным силой и энергией зверем.
Была лишь одна проблема - многолюдность. Конечно, Дальний - город, где обитали в основном оборотни, для которых обращение такая же естественная часть жизни, как и дыхание, но всё равно, превращать улицы в зоопарк здесь было как-то не принято. А если подумать ещё лучше, то почему-то Кассандре совершенно не хотелось показывать "другую сторону монеты" своему новообретённому... другу? Нет, пожалуй, для такого громкого слова ещё рановато, но она уже более чем ясно чувствовала то единение душ, что установилась, ту невидимую нить, что протянулась между ними. Положение казалось чуть менее, чем безвыходным. У Ариды, как у целительницы не последнего порядка, была мощнейшая регенерация, но даже ей требовалось время, чтобы скопить энергию чуть ли не с нуля, когда во внутренних резервуарах, что называется, мышь повесилась.
Хорошо вампирам... Выпили крови и уже снова полны сил... - увы, каким бы волшебным ни был Алгор, не существовало универсального средства шаговой доступности, которого глотнул, и вот, "мана", уже снова на максимуме. Да, было множество тонизирующих зелий, были заклинания, позволяющие позаимствовать чуть-чуть чужих сил, но энергия, как и любой другой ресурс, не берётся из ниоткуда и не уходит в никуда. Стоп-стоп-стоп... А вот тут только что, кажется, проскользнула здравая мысль. Ей же совсем немного нужно, только, чтобы на ноги встать...
-Что случилось? С тобой все хорошо? - в ответ, музыкантка только вздохнула и слабо махнула свободной рукой, что буквально означало - долго объяснять. Девушка попыталась улыбнуться. В любом случае, чужая забота - это приятно, а на тот момент, когда беспомощнее существа, чем она, было не сыскать, ещё и просто жизненно необходима.
- Хэй, все хорошо? - хотелось усмехнуться, но сил на это просто не было. Ну как ребёнок, честное слово. Однако, следующее предложение было куда более дельным. За мех с вином Кассандра была готова этого человека (или нет? какая разница, впрочем) просто расцеловать. Сделав пару жадных глотков, она ощутила, как обжигающее тепло пошло по её пищеводу, согревая внутренние органы. Мир стал чуть понятнее, и ей пришло в голову гениальное до простоты решение, которое она в приступе паники просто не заметила.
Вернув сосуд с живительной влагой обратно, Кассандра подняла на менестреля глаза, полные благодарности, и произнесла:
- Можешь помочь мне добраться до дерева? Не слишком молодого, крепкого. - просьба звучала по-дурацки, но объяснить лучше в данном состоянии, что ей нужно, девушка была физически не способна. Всё-таки она сочла, что отбирать жизненные силы у человека, которого знает (ладно, почти не знает) всего ничего, будет слегка нагло.
Держать в одной руке скрипку и смычок было неудобно, но это было абсолютно ничего не значащей мелочью по сравнению с её общим состоянием. Она, конечно, могла бы попросить незнакомца понести ещё и скрипку, но тот и так почти нёс её. Ген, а Ген. Давай я понесу чемоданы, а ты понесёшь меня? Кстати, о незнакомцах:
- Не лучший момент для знакомства, - на выдохе произнесла девушка: каждое слово отнимало просто море сил. После небольшой паузы, - Я Кассандра. Можно просто Кас. - по прошествии ещё одной небольшой передышки, - Спасибо. - сложно было сказать, что содержалось в последнем слове. Простая благодарность за поддержку сейчас? Нет, слишком глубоко и нежно было оно произнесено. Скорее, оно включало в себя искренний восторг от той эмоциональной полноты, что ей удалось испытать за всё время их краткого знакомства.