Когда кто-то хочет стать богом, он просто не понимает, что просит. Годы, десятки, тысячи лет служения. Многие, многие, многие тысячи. Сколько лет, что время перестает быть константой и становится синусоидой. Старшие аватары даже могут сжимать её, как им пожелается. Вот только достигается это миллиардами лет работы, плодов которой нет и из которой ни уволиться, или сменить.

Нишка без чувства пнул дверь черного входа таверны средней руки, расположенной в нижней части города. Легкий променад результата не дал никакого — наслаждаться просто не получалось, все чувственные удовольствия казались безвкусными и серыми. Да и что может простая прогулка противопоставить простой радости слуги? Даже купленное на рынке яблоко точно сделано из картона и бумаги — хотя, кто другой, попробовав его, сказал бы совсем другое. Отличное сладкое яблоко прекрасного урожая.

В голове чуть зашумело, когда из залитой солнцем площадки младший бог перешел в студеную, с каким-то мертво-застывшим воздухом темное помещение. Видно не были ничего, да и всматриваться не хотелось. Андрогин прошел пару пустых комнат и зашел в свою душную келью, которую владелец таверны ему так мило предоставил. Интересно, почему бы не поселить его наверху, как и всех клиентов? Наверное, после этого аттракциона и поселит — а пока то ли боится, что Нишка сбежит, то ли пытается показать всю важность артиста, что даже предоставил ему в пользование собственную комнату.

Ками-сама положил на низкий столик укушенное яблоко и рухнул в кресло неподалеку. Чиркнуло дерево, и небольшой обрубок свечи выхватил из мрака два бледных лица и одно зеркало. Кавааай...

Или нет.

В дверь — кажется, не ту, которая временно стала алтарной неизвестному — хотя кому как — богу, постучали. По крайней мере звук донесся так далеко, точно и не ему предназначен — однако глухой взволнованный голос обращался именно к Нишке, предупреждая, что веселье запланировано и сейчас начнется. Как и думал, не опоздал...

Эх, внутреннее время точнее любых современных часов... Как напрягает.

Ниш смотрела в довольно чистое зеркало — видимо, заведующий таверной тот ещё чистоплюй — лениво пытаясь думать. И не то, чтобы это получалось. Эх, изменить бы немного форму этого тела — она немного непривычна той, которую бог привык обычно лицезреть. Волосы опустить хотя бы до пояса, а то и больше... Рост повысить на метр-другой... Все кости укрепить раз в двенадцать минимум, и черты тела подкорректировать на немножко более крупные... И цвет глаз на адамантовый заменить...

Ну, это все мечты. Неизвестно, как эта проклятая печать отзовется на попытки столь глобальных правок тела. Да и с его текущими силами создавать подобное он бы не стал — это вон крестьянам хватает вообще любой руки, лишь бы к телу была приварена.

Свеча таяла, а божество все сидело и смотрело на себя сквозь странные, но довольно приятные очки из кости без линз.

Нише отсюда было слышно, что происходит на «сцене». Толпа, видимо, уже собралась, и владелец уже давно прыгает по всему трактиру, рекламируя и расхваливая текущее действо. Эх, и стоило только прирастить одному старику ногу и руки, а другого аристократа биологически омолодить на пару десятком лет — что, кстати говоря, было пипец как непросто сделать — и вот из него уже сделали звезду. Шоу-бизнес и в средневековье продажен.

Толпа волновалась, выход артиста уже должен был состояться. Вот только ками-сама на потеху публике не спешил. Из коридора снова послышался бубнящий что-то бубн трахтирщика, который сам наверняка называл это свои голосом. Точно намекал, что пора бы уже топать. Эх, на каникулы надо... Забуриться бы к Алу назад в его пещерку и раздавить кость-другую в пьяной дружественной компании!

Персонаж, который мог бы быть эльфом, но не стал, заглушил свечку, которую стол над ним все это время услужливо держал, легко поднялся на ноги и свалился на пол. Во рту царствовало железо и соль, правое плечо точно сызнова заклеймили. Идол молодежи и прочих костей с некоторой радостью подумал, что одного куска яблока, к счастью, недостаточно для вызова содержимого желудка. Лучше вызвать клоуна, или хотя бы шута!

Нишка, держась за стены и Ко, с трудом поднялся. Проклятая печать все никак не уймется... Хах, вот уж ирония — калека лечит калек... Однако, в случае аватара простыми фокусами с кровью и костью тут не отделаться. Хорошо, когда есть план, и плохо, если его уже кто-то курит.

Мысли перестали бегать по подоконникам сознания, напевая что-то, похожее на мотив погони из вестерна. Лжеиисус, тщетно пытаясь восстановить дыхание, создал из воздуха шесть тупых скелетов. Эскорт ему в таком состоянии не помешает — да и для шоу будет эффектно. Трое скелей пошли вперед, дальше персонаж с истинно-нейтральным мировоззрением. Ну и ещё трое костяных мешков что-то там делали позади — предположительно, вышагивали. Богу было недосуг оборачиваться и проверять. Не царское это дело.

- Он зовет себя богом?! Тогда пусть покажет свою-эту, силу! - трактирщик изливался вовсю. Видимо, не в первый раз, так как сие пить зритель не хотел и требовал зрелищ. Некоторые требовали хлеба. Жалкие смертные.

Не сказать, что в этом бардаке — пардон, притоне, стало тихо после выхода бледного обожежмоя в процессии анатомической рухляди, но уровень неловкости то ли спал, то ли повысился, - непонятно. Хотя и то и то было положительно сказывалось на карьере сверхновых. Помня это, лженедосуперэльф сел на предложенный стул и уставился прямо в космос, ожидая продвижения сюжета. Скелеты были, видимо, не так наивны, и протопали на своих... назовем это ногами... к краю сцены и стали корчить из себя охрану, понятными, популярными и почти всегда приличными жестами показывая, что на «сцене» и одному артисту тесно. Вот только очки были только у аватара, да и они были не черными. Халтура!

Ну, пипл хавал, некоторые даже рискнули пощупать скелетов, обогащая личную жизнь мертвецов, трактирщик же решил выплеснуть из себя очередную порцию ораторства. Да пожалуйста — пока он не надумал выплескивать что-то другое:

- Вот и наш бог! - кто-то заулюлюкал, что-то вдалеке грохнулось, Нишка усиленно делал вид, что он тут не причем. - А теперь КТО?!! Да, кто хочет излечиииться? И так — наш первый пациент — почтенный вампир-ветеран тайной полиции, которой несчастным случаем — оторвало руку!

Ками-сама понадеялся, что дальше будет приписка, что его надо вылечить от насморка. Увы. Лентяям на этой ролевой место во флуде!

Ветеран оказался довольно молодым мужчиной — максимум ему дали бы тридцатник, да и то из-за скудного освещения паба. По его лицу, он скорее верил в розовых единорогов, какающих сахарной ватой, которая и является основным источником дохода Аментеса, чем в это чудо-лечение. Типа — вы меня вылечите, а я не буду засовывать вот эту дубинку вам в дыры бюджета. Или обессудьте.

Бог на то и бог, что кровавый милосердный, и просто, едва не споткнувшись о неизвестно как незаметно подсунутое ему под ноги посеребрённое ведро, подошел к парню и миролюбиво коснулся его, желаю своей радугой отпинать его мнительность. Радуга слила, а вот свою цепочку нервов он с вампирской соединил.

Думая, что наследнику Дракулы неплохо бы сесть на диету, а то и попоститься подольше, подольше, и ругаясь немного на трактирщика, который дал ему не такой уж простой случай для публичной порки демонстрации, Нишка вернулся на стул, который уже считал своим. Обычную руку он может создать за мгновение. С печатью Риды — минут за семнадцать-восемнадцать. За двенадцать, если его не отвлекать.

«Третяя группа, да...»

Одного ведра тут было явно мало — не лошадь. Скелеты принесли откуда-то ещё три, не столь посеребренные и нержавые, и поставили их по бокам и позади бога. Четыре — уже, посудины мигом наполнились кровью, которая взвилась из них столбами, которые устремлялись и сливались над головой аватара, который пытался поставить мысленный макет руки по воображаемой оси координат и сверялся с параметрами вампира, который смотрел уже не так скептично на Нишку и трактирщика, который скакал и мешал скелетам в доме, который построил Мерун.

Точность нужна не только чтобы меряться, какой рыцарь легендарней. В потоках крови довольно быстро появились кости и начало нарастать мясо. Вообще создавать тело для трупа — довольно практичное занятие.